ДИП ЦБ РФ оценил темп роста инвестиций в третьем квартале
текущего года в интервале 0,3-0,8%, то есть, вблизи уровня января-марта и
апреля-июня.

При этом опережающие индикаторы инвестактивности в
сентябре продолжали указывать на медленный рост вложений в основной
капитал. Производство и импорт инвестиционных товаров были близки к
уровням соответствующего месяца предыдущего года. Немного замедлился
рост грузоперевозок строительных материалов, что в том числе связано
с исчерпанием эффекта низкой базы.

Прогноз-2019 оставлен Банком России без изменений: увеличение
капвложений не превысит 1,0%. Аргумент в пользу этого – данные Росстата
о прибыли предприятий (важнейшем источнике инвестирования),
показывающие устойчивое снижение темпов ее годового прироста:

в январе-апреле – 51,4%, в январе-июне – 23,2%, за семь месяцев с начала года – 18,0%,

с января по август включительно – 16,7%.

О похолодании настроений в бизнес-среде свидетельствует и динамика
индекса предпринимательской уверенности Росстата (рассчитывается на
основе опроса руководителей 3,7 тыс предприятий). В октябре-2019
показатель снизился в добыче на 2 п.п. (с 0% в сентябре до минус 2%), в
обрабатывающих производствах – на 1 п.п. (с минус 2% до минус 3%).
Улучшения экономической ситуации в течение ближайших 12 месяцев в
обоих секторах ожидают соответственно 20% и 26% респондентов.

На этом фоне заложенный в базовый сценарий нового среднесрочного
(до 2024 года) прогноза Минэкономразвития резкий прирост инвестиций с
2% в 2019 году до 6,4% в 2020-ом выглядит слишком оптимистичными
ожиданиями. Как справедливо подчеркивает заместитель руководителя
Центра развития НИУ ВШЭ Валерий Миронов, этот предполагаемый скачек
капвложений в параметрах прогноза МЭР сопровождается прогрессирующим
сокращением внешнего спроса при некоторой поддержке со стороны
внутреннего потребления (доля оплаты труда в ВВП-2024 относительно 2018
года увеличивается на 1,1 п.п.). При этом прирост инвестиций на 4 п.п. до
таргета в 25% ВВП лишь в малой степени обязан увеличению доли в ВВП
валовой прибыли (всего лишь на 0,4 п.п.).

По замыслу официальных прогнозистов стимулом к повышению
склонности к инвестированию должны послужить замедление темпов роста
цен и снижение ключевой ставки Банка России. Стоит отметить, что
основания для таких предположений уже налицо. Наглядное тому
подтверждение – потепление ценовых ожиданий предприятий. Если оценка
повышательной динамики на ближайшие три месяца, по опросам ЦБ РФ, в
июле достигала 9,1%, в августе – 9,0%, то в сентябре – уже 8,1%. И это –
несомненно, позитивная реакция на начавшееся в конце лета смягчение
денежно-кредитной политики регулятора.

И регулятор опять добавил катализатор. 25 октября Совет директоров
Банка России в полном соответствии с анонсированным в середине месяца
более решительным шагом, а также с ожиданиями участников рынков,
снизил ключевую ставку сразу на 50 б.п. до 6,50% годовых. В основе
решения, разъясняют центральные банкиры, по-прежнему сдержанные темпы
российской макродинамики, опережающее прогнозы замедление роста цен,
преобладание на краткосрочном горизонте дефляционных рисков над
проинфляционными. Теперь в Банке России полагают, что с учетом
проводимой денежно-кредитной политики годовая инфляция-2019 составит
3,2–3,7% (ранее ожидалось 4,0-4,5%), в первом квартале-2020 она сложится
несколько ниже 3%, а по итогам следующего года – на уровне 3,5-4,0% и в
дальнейшем останется вблизи 4%.

С учетом такого тренда аналитики Сбербанка полагают, что Банк
России не остановится на достигнутом и уже 13 декабря на очередном
заседании Совета директоров опять снизит ставку еще на 50 б.п. Такую же
размерность действий регулятора предполагают и в ВТБ. Однако среди
участников рынков есть и другие точки зрения: ЦБ вообще еще не принял
решение о новом снижении ставки в декабре (на одном из ближайших
заседаний означает на одном из трех); Центробанк снизит ставку на 25 б.п. и
затем возьмет паузу до середины 2020-го, возобновив цикл снижений во
второй половине года. Консенсус-прогноз по ставке к концу 2020-го
насчитывает в настоящее время 5,5%, то есть ниже текущего прогнозного
диапазона ее равновесного значения в 6-7%.

Вместе с тем, вклад госфинансов в будущий рост 2020-2022 годов
также вызывает вопросы. Проект федерального бюджета на следующую
трехлетку (принят Госдумой в первом чтении 23 октября) составлен при
«цене отсечения» нефтегазовых доходов в $42,4 за баррель. Предельный
объем ресурсов ФНБ, доступных для инвестирования (решение об этом еще
не принято), складывается в 2020 году в 1,7 трлн рублей, в 2020-ом – в 3,7
трлн, в 2022 году – в 5,8 трлн рублей. С учетом такого изъятия допдоходов
профицит бюджета в течение трех лет сокращается с 0,8% до 0,2% ВВП;
госрасходы (при номинальном росте) – с 17,3% ВВП до 16,9% ВВП,
поступления – с 18,1% до 17,2% ВВП.

Эксперты в своих заключениях (РАНХиГС, Институт Гайдара, МГУ,
НИУ ВШЭ, Финансовый университет при Правительстве РФ, РЭУ им.
Г.В.Плеханова и др.) практически единодушны: консервативная прочность
бюджетной конструкции, гарантируя макростабильность и высокую степень
сопротивляемости к внешним шокам, содержит риски «точечных»
повышений фискальной нагрузки (включение ряда обязательных платежей в
Налоговый кодекс и т.п.) и не формирует явных и значимых стимулов
ускорению роста и повышению его качества.

Обращает на себя внимание и динамика состояния инвестклимата:
отсутствие выраженного спроса на кредиты (в сентябре корпоративный
портфель банков сократился на 0,7%, прибавив с начала года лишь 1,5%
против 8,9% в соответствующий период-2018); закрытие с августа-2018 по
август-2019 667,9 тыс малых и средних предприятий из-за ухудшения
экономических условий; разворот в 2019 году многолетнего тренда (в 2012-
2018 годах) на сокращение проверок бизнеса контрольными органами (число
внеплановых выросло на 30%, плановых – на 28,7%).

Не случайно, Банк России, скорректировав вниз оценки инфляции
на 2019-2020 годы и подтвердив прогноз ВВП-2019 (0,8-1,3%) и
среднесрочные параметры экономического роста, вновь указал на
зависимость его ускорения от комплекса мер правительства по
преодолению структурных ограничений, включая реализацию
нацпроектов. Значимое и своевременное смягчение денежно-кредитной
политики (ДКП), тем не менее, не является достаточным и
исчерпывающим условием повышения деловой активности. Таковым
может быть лишь синергия корреспондирующих действий монетарных
властей и регулятивных усилий кабинета министров по созданию
стимулирующего инвестклимата. Но именно на этом треке и
завязывается главная интрига сбываемости предположений о
готовности РФ к более высокой скорости социально-экономического
развития.